I interpret the philosophical views of Werner Heisenberg as a pragmatism and non-metaphysical realism of a Wittgensteinian kind. The “closed theory” is a Wittgensteinian rule/concept.

Nous comparons les notions d’usage et de signification chez Ludwig Wittgenstein et Martin Heidegger. Contrairement à Jocelyn Benoist, nous pensons que l’analogie entre Wittgenstein et Heidegger n’est pas superficielle. La métaphysique de Heidegger explicite certaines présuppositions implicites de la seconde philosophie de Wittgenstein. Le pragmatisme naturaliste de Wittgenstein peut être théorisé. Notamment la notion wittgensteinienne d’usage, ou de jeu de langage, peut être comprise comme une pratique à la fois naturelle et normative régie par des règles. -/- Wittgenstein’s notions of (...) use and meaning are compared with the corresponding Heidegger’s ones. Unlike Jocelyn Benoist, we suggest that the analogy between Wittgenstein and Heidegger is not superficial. Heidegger’s metaphysics makes explicit some of the implicit presuppositions of Wittgenstein’s philosophy. Wittgenstein’s naturalistic pragmatism can be theorized. In particular, Wittgenstein’s notion of use, or language game, can be understood as both natural and normative rule- governing practice. (shrink)

I claim that Heisenberg’s notion of a closed theory and its analysis by Erhard Scheibe fit well with the philosophy of later Wittgenstein or its generalization. The notion of a closed theory corresponds to the notions of a form of life and rule/concept. I suggest the possibility of reconciling the views of Heisenberg, Dirac, and Bohr about inter-theoretical relations within a rational naturalistic pragmatism à la Wittgenstein and Robert Brandom’s analytic interpretation of Kantian synthetic unity of apperception. In particular, I (...) explain why a “closed theory” is “closed”, “accurate” (and even “perfect”), and “final” (as Heisenberg claims), and why it is also “open” and “approximate” in Dirac’s sense. That being said, unlike Alisa Bokulich (2004, 2006, 2008), I rather favour Heisenberg’s philosophical position. (shrink)

Предлагается виттгенштайновское решение скептического парадокса Крипке, который возникает в результате пренебрежения прагматикой и нормативным измерением производимых операций. Парадокс Крипке указывает на то, что натурализация смысла и проблемы следования правилу в рамках классического (ненормативного) натурализма невозможна. Анализируется и критикуется недавно предложенная Гинзборг интерпретация парадокса. Хотя её натуралистический «срединный путь» между диспозиционализмом и ментализмом и близок к нормативному виттгенштайновскому натурализму, вводимое ею понятие примитивной нормативности неудовлетворительно. Правильнее говорить не о натурализме с минимальным добавлением нормативности, как это делает Гинзборг, а о нормативном натурализме.

В статье обосновывается, что квантовая механика является наукой нового типа, опровергающей метафизический реализм классической физики. Вводится понятие квантового концепта, результат применения которого не предопределён. Рассматриваются возможности прагматического «расстворения» à la Виттгенштейн проблемы измерения в философии квантовой механики при помощи использования виттгенштейновского понятия языковой игры и метафизического «решения» этой проблемы при помощи использования хайдеггеровского понятия Дазайн.

I present the new realist philosophy by Jocelyn Benoist, in particular, his solution to the problem of the explanatory gap in the philosophy of mind.

Я интерпретирую философские взгляды Вернера Гайзенберга как прагматизм и неметафизический реализм виттгенштайновского типа. «Замкнутая теория» – виттгенштайновское правило/концепт. В отличие от Бокулич, предпочитающей позицию Дирака относительно природы связей между различными физическими теориями, я отдаю предпочтение позиции Гайзенберга. Моя позиция, интерпретирующая Гайзенберга, также прямо противоположна позиции Поппера: критерием устоявшейся научной (замкнутой) теории является её нефальсифицируемость. -/- I interpret philosophical views of Werner Heisenberg as a pragmatism and non-metaphysical realism of a Wittgensteinian kind. The “closed theory” is a Wittgensteinian rule/concept. Unlike Alisa (...) Bokulich, favouring Dirac’s position about inter-theoretical relations, I favour Heisenberg’s one. My position, interpreting Heisenberg’s notion of a closed theory, is also in direct opposition to Popper’s one: the criterion of an established scientific (closed) theory is its non-falsifiability. (shrink)

We briefly present Jocelyn Benoist’s (2011) Wittgensteinian contextualist approach to perception as we understand it and make some comments.

I present the new realist philosophy by Jocelyn Benoist, in particular, his solution to the problem of the explanatory gap in the philosophy of mind. -/- Je présente la nouvelle philosophie réaliste de Jocelyn Benoist, en particulier, sa solution du problème du fossé explicatif dans la philosophie de l’esprit. -/- .

Книга представляет собой сборник статей по философии физики, в которых критикуются метафизические реализм, натурализм, структурный реализм и платонизм. Предлагается заменить их витгенштейновским «контекстуальным реализмом». В зависимости от контекста некоторый фрагмент физической реальности может быть описан по-разному. При этом различные описания могут быть не только более или менее адекватными описаниями одной и той же реальной вещи, но и описаниями разных вещей. Физическое бытие контекстуально. Контекстуальный реализм иллюстрируется на примерах из общей теории относительности, квантовой механики, квантовой оптики, физики высоких энергий, теории струн (...) и других. Предлагаемый нами вариант контекстуального реализма предполагает интерпретацию и применение витгенштейновских понятий языковой игры, формы жизни и правила (нормы), а также «контекстуального реализма» Жослина Бенуа. Физическая теория трактуется нами как «витгенштейновское правило», то есть норма для «измерения» реальности. Её истинность логическая в смысле витгенштейновской «философской грамматики». (shrink)

The rise of constitutional self-government in early modern Europe, I argue, owes much to a nationalist liberation narrative pioneered by French Huguenot François Hotman in Francogallia (1573). In response to appeals by absolutist thinkers to Ro- man law, which put the power of the king beyond legal or constitutional restraint, Hotman wove together tales of the heroism of ancient Gauls and Franks wresting their native liberties back from the Romans with a theory of constitutionally limited government grounded in the common (...) law of France. This type of narrative was adapted by Dutch and English thinkers who sought to defend constitutionalism in their respective countries. Through this examination of early modern liberation narratives, I argue we can gain insight on the relationship between nationalism and resistance to autocratic governments and the formation of regimes consistent with the principles of constitutional self-government. (shrink)

A review of Francoise Laruelle's General Theory of Victims, which places Laruelle's theory in the context of post-colonial theories of the subaltern subject after Gayatri Spivak and Edward Said. The review questions whether Laruelle's General Theory of Victims really allows the so-called victims to speak for themselves, or simply represents another attempt by Western (French?) intellectuals to speak to/through the victims, for their own political and theoretical purposes.