В монографии представлены несколько смысловых блоков, связанных с восприятием и интерпретацией человеком исторического бытия. Ранние греческие мыслители пытались получить доступ к исходникам (началам) бытия, и эти интенции легли в основу научного знания, а также привели к появлению метафизики. В классической (и в неклассической) метафизике за основу была принята догма Пифагора и Платона о неизменности подлинной реальности, из чего следовало отрицание бытийного характера времени. Автор монографии отказывается от этой догмы и предлагает стратегию обновления метафизики и перехода ее к новому — постнеклассическому (...) — этапу. Поскольку трансформационный потенциал реальности наиболее явно представлен в историческом становлении, авторская стратегия реализуется в метафизике истории. При этом выявляются начала истории, в каком качестве выступают «дух», «культурно-историческая матрица» и «метафизический проект организации бытия» («онтологический проект»). Исследуются формы и механизмы «работы» человека с прошлым, обсуждаются вопросы, связанные с постижением логики исторического процесса, а также с ролью (творческой) личности в истории. Анализируются причины цивилизационных кризисов и очерчиваются возможные пути их разрешения, предлагается метафизическая интерпретация социальных и военных конфликтов. Завершает исследование рассмотрение трансформации человеческого естества под влиянием информационных, био- и нанотехнологий. (shrink)

In this book, I defend the present-centered approach in historiography of science (i.e. study of the history of science), build an account for causal explanations in historiography of science, and show the fruitfulness of the approach and account in when we attempt to understand science. -/- The present-centered approach defines historiography of science as a field that studies the developments that led to the present science. I argue that the choice of the targets of studies in historiography of science should (...) be directly connected to our values and preferences in an intersubjective process. The main advantage of this approach is that it gives a clear motivation for historiography of science and avoids or solves stubborn conceptual and practical problems within the field. -/- The account of causal explanations is built on the notions of counterfactual scenarios and contrastive question-answer pairs. I argue that if and only if we track down patterns of counterfactual dependencies, can we understand history. Moreover, I define the notions of historical explanation, explanatory competition, explanatory depth, and explanatory resources. -/- Finally, I analyze the existing historiography of science with the framework built in the previous chapter, and I show that this framework clarifies many first-order (i.e. concerning the history of science) and meta-level issues (i.e. concerning the nature of science in general) that historians and philosophers tackle. As an illustration of the philosophical power of the framework, I explicate the notion of local explanation and analyze the question of whether the developments of science were necessary or contingent. (shrink)

In this paper, I investigate the issue of the contingency and inevitability of science. First, I point out valuable insights from the existing discussion about the issue. I then formulate a general framework, built on the notion of contrastive explanation and counterfactuals, that can be used to approach questions of contingency of science. I argue, with an example from the existing historiography of science, that this framework could be useful to historians of science. Finally, I argue that this framework shows (...) the existing views on historical contingency and counterfactuals in a new light. The framework also shows the value of existing historiography in philosophical debates. (shrink)